С первой половины XX века, в условиях кризиса гуманитарного знания, главенствующая ранее позитивистская научная модель подвергается критике и активный поиск новой парадигмы приводит историческое научное сообщество к острым методологическим дискуссиям.

С появлением «Новой исторической науки», у истоков которой стояли основатели школы «Анналов», постепенно утверждаются новые подходы и в 1970-е годы с приходом постмодернистского влияния, в условиях «смены метода» и всплеска интереса к локальной истории в Италии появляется новое направление исторической науки, получившее название «микроистория». Оно представляется закономерным проявлением постмодерна в гуманитарных науках.

На сегодняшний день микроистория является одним из самых модных и перспективных направлений для дальнейшего развития исторической науки. Несмотря на критику данного направления, его методы активно используют исследователи в своих работах не только за рубежом, но и в России. В постсоветское время перемены в общественно-политической жизни страны не могли обойти стороной как социально-гуманитарные науки в целом, так и историческую науку в частности. С кризисом марксистко-ленинской методологии научное историческое сообщество ищет новые пути и ориентируется на компенсацию дефицитов советской исторической науки через усвоение достижений науки западной. Вследствие этого в России появляется микроистория. Таким образом, наше исследование преследует цель взглянуть сквозь призму понимания и представления отечественных историков на относительно новое для отечественной исторической науки микроисторическое направление, посредством изучения его теоретических и практических работ. Сегодня изучение данной проблемы актуально, поскольку в условиях современного кризиса истории и социальных наук, микроистория стала одним из ведущих интеллектуальных течений, с которыми связывают надежды на создание новой парадигмы в науках о человеке. Кроме этого, изучение уже накопленного опыта отечественных историков позволит по-новому взглянуть на микроисторию и более четко понять, насколько данное направление приоритетно для отечественной исторической науки.

Несмотря на то, что микроистория относительно новое направление, в отечественной дореволюционной историографии к проблеме реконструкции повседневности и быта «маленького человека», нередко обращались известные учёные. Н. М. Карамзин утверждал, что наряду с событийной историей, следует обратить внимание и на «все, что входит в состав гражданского бытия людей: успехи разума, искусства, обычаи, законы, промышленность» [1]. Интерес к изучению частных явлений в истории очень отчётливо отразился в трудах М. О. Гершензона. В труде «Декабрист Кривцов и его братья» М.О Гершензон, изучая жизнь семьи С. И. Кривцова, микросоциума в нашем понимании, ставил своей целью «углубиться в одной точке прошлого — до основных течений истории, рассказать судьбы одной семьи так, чтобы сквозь них стало видимо движение общественно-психологических сил» [2]. Таким образом, мы видим, что проблема повседневности «маленького человека», присущая микроистории, была актуальна ещё до её появления как направления и особо значимо выделялась отечественными историками.

Далее необходимо обратить внимание на теоретиков микроистории. Основные работы, посвящённые данному подходу, были распространены на страницах известных научных альманахов «Одиссей» и «Казус». В постсоветский период они оказываются перед необходимостью осмысления новой историографической ситуации, которая характеризуется как постмодернистская. В связи с этим изучение проблемы соотнесения микро- и макроистории становиться одной из центральных и обсуждаемых проблем, о которой ещё в 1991 году высказывался, главный теоретик микроистории в России, медиевист Ю. Л. Бессмертный: «Важная проблема, встающая перед историком — соотнесение в историческом процессе общего и особенного, и в частности микро- и макропроцессов» [3]. При этом он замечает, что в трудах микроисториков гораздо сильнее, чем в трудах постмодернистов ощущается антиномия единичного и массового [4], но коллизия между микро- и макроисторией не может быть преодолена, поскольку они соединены друг с другом по принципу дополнительности [5].

В 1996 году Ю. Л. Бессмертный основывает альманах «Казус. Индивидуальное и уникальное в истории», который нацелен именно на изучение проблем микроистории. В первом выпуске альманаха он публикует статью «Что за казус?» [6], в которой выдвигает свою «казуальную теорию», выражавшую его видение микроисторического подхода. Ю. Л. Бессмертный одним из перспективнейших инструментов познания прошлого считал изучение отдельных казусов, которые представляются ему нестандартными ситуациями в истории, освещающие поступки и действия хотя бы немногих персонажей прошлого [7]. При этом он замечает важность изучения «казусов», так как в них может раскрываться культурная уникальность времени. В его понимании сам «казус» является объектом микроистории, который специфичен не только своей неповторимостью, но и особенно богатым содержательным наполнением [8]. Целью своего подхода Ю. Л. Бессмертный видит осмысление через анализ нестандартных, нетипичных казусов того, как в различные эпохи совершался переход от единичного и индивидуального, к массовому и общепринятому. Одна из особенностей казуального подхода Бессмертного — это сосредоточение внимания на поступках и действиях индивидов в изучаемом казусе, которые представляются как предмет исследования. Таким образом, микроистория понимается им как история автономно действующих субъектов, способных выбирать стратегию своего поведения и по-своему менять имеющиеся установки [9]. Важным является так же тот факт, что в альманах Ю. Л. Бессмертный включает казусы не только нового времени, как это делалось в предшествовавших опытах микроистории, но и казусы средневековой эпохи, что приводит его к полемике с ещё одним авторитетным исследователем, касавшимся проблем микроистории, А. Я. Гуревичем.

А. Я. Гуревич считает, что применение микроистории в отношении средних веков крайне ограниченно и вступает в этом вопросе в дискуссию с Ю. Л. Бессмертным, который в изучении средневековья пытался противопоставить микроисторию истории ментальностей [10]. А. Я. Гуревич, замечая, что приёмы микроистории далеко не в равной степени применимы к разным эпохам исторического процесса, считает, что изучение коллективных представлений остаётся преобладающим в медиевистике, поскольку микроистория как один из методов исследования обретает всё своё значение лишь с появлением новых категорий исторических источников [11]. По его мнению, одностороннее вычленение фактов и событий в разряд микроисторических ведёт к подмене серьёзного исследования рассказыванием анекдотов. Аргументирует он это тем, что, изучая частное явление, микроисторик не способен самостоятельно его выделить, не располагая общей гипотезой, и, в связи с этим неизбежно включает его в некую общезначимую линию развития [12].

Итак, подводя итог нашему исследованию, стоит сказать, что рассмотренные нами работы отечественных историков по микроистории позволили доказать, что методология, используемая данным направлением, родились в России задолго до появления микроистории как научной школы в Италии. С течением времени микроистория всё чаще используется отечественными историками, но прежде всего не как отдельное направление в исторической науке, а как метод реконструкции повседневности. Обсуждаемый чаще всего вопрос о соотношении микро- и макроистории, позволил сделать нам вывод, что на сегодняшний день эти два подхода к исследованию не являются соперниками, а прежде всего взаимодополняют и зависят друг от друга. Сегодня изучение микроистории выходит на новый, более повышенный уровень. Её дальнейшее усвоение не поможет разрешить сложившийся в отечественной науке кризис историографии, но использование её методов является перспективной альтернативой давно устоявшимся в отечественной историографии методам исследования.

Литература:

1. Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 1989. С.20. Т.1.
2. Гершензон М. О. Декабрист Кривцов и его братья. М., 1914. С.3.. С.3
3. Бессмертный Ю. Л. Школа «Анналов» и современные подходы в исторической науке//Одиссей. Человек в истории. М., 1991. С.16.
4. Бессмертный Ю. Л. Некоторые соображения об изучении феномена власти и о концепциях постмодернизма и микроистории// Одиссей. Человек в истории. М., 1995. С.10.
5. Бессмертный Ю. Л. Коллизия микро и макроподходов и французская историография 90-х годов// Историк в поиске. Микро и макроподходы к изучению прошлого. М., 1999. С.26.
6. Бессмертный Ю. Л. Что за «Казус»?.. // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. М., 1997.
7. Там же. С.10.
8. Бессмертный Ю. Л. Некоторые соображения об изучении феномена власти и о концепциях постмодернизма и микроистории// Одиссей. Человек в истории. М., 1995. С.11–12.
9. Бессмертный Ю. Л. Что за «Казус»?.. // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. М., 1997. С. 18.
10. Там же. С. 9–10.
11. Гуревич А. Я. Не «Вперёд, к Геродоту», а назад к анекдотам// Историк в поиске. Микро и макроподходы к изучению прошлого. М., 1999. С. 234.
12. Там же. С.235.